Общественная экспертиза. Почему деградирует культурная жизнь Украины?

Во времена кризисов и испытаний именно на культуре власть пытается сэкономить

Времена, когда по украинским областным центрам и другим городам гастролировали звезды советской эстрады, культуры и искусства — Рихтер, Гилельс, Ойстрах, Магомаев, Зыкина и т.д., — канули в прошлое вместе с Советским Союзом. Давно не проводятся масштабные художественные вернисажи — украинцы не видят не то что картин из Лувра или Дрезденской галереи, но даже полотен вернувшегося в Украину Ивана Марчука.

Новый украинский кинематограф, судя по кассовым сборам, мало кого интересует даже внутри страны. Украинские звезды после разрыва с партнерами по СНГ либо превратились в местечковых гастролеров, либо осели на чужбине и делают свою карьеру уже где-то там. Давно не слышно про резонансные украинские романы, вместо архитектурных шедевров публику будоражат новости о сносе очередного памятника культуры. Замки и музеи зачастую представляют собой руины, в украинских городах и весях господствуют безвкусный новодел и китч. От просмотра украинского телевидения отказываются не только жители неподконтрольных территорий, но и весомый процент «подконтрольных» украинцев. Что же на самом деле происходит в украинской культуре?

РазвернутьПроект Общественная экспертиза

Общественная экспертиза – совместный проект «Вестей» и Украинского института стратегий глобального развития и адаптации. Раз в неделю профессионалы критически рассматривают наиболее резонансные решения власти и обращают внимание общественности на возможные риски. Под руководством директора УИСГРА, Виктора Левицкого, эксперты (которым может выступить любой, имеющий общественный авторитет специалист) формулируют рекомендации для улучшения ситуации.

Складывается ощущение, что практически все сферы искусства и культурной жизни в нашей стране деградируют. Это ошибочное впечатление или так оно и есть?

Анатолий Соловьяненко, театральный режиссер, главный режиссер Национального академического театра оперы и балета Украины имени Т. Г. Шевченко:

— Культура развивается всегда. Нельзя сказать, мол, «в ней все плохо». Да, есть и вызовы. Главный из них — это локдаун, который в полной мере отразился на культуре. Искусство, культура не могут существовать вне социума, уйти в онлайн — и это тормозило развитие. В начале лета нам уже показалось — «фух, выдохнули, проехали». Но на самом деле оказалось — не совсем так.

Влад Троицкий, режиссер, основатель и художественный руководитель групп «ДахаБраха», Dakh Daughters и фестиваля «ГогольFest»:

— Культура, с одной стороны, развивается: растет кино, музыкальные направления, фешн, дизайн, литература, визуальное искусство. Много чего происходит! Другое дело, что базовый ресурс в украинской культуре принадлежит госсектору. Который, как и любой госсектор, крайне неэффективен — ни с точки зрения смыслов, ни с точки зрения использования ресурсов. В этом, я считаю, ключевая проблема. Пока фактически системно культурой толком никто не занимался, 30 лет. И она превратилась в феодальные очаги, которые живут своей жизнью.

Ольга Сумская, актриса театра и кино, ведущая:

— До уровня «все хорошо» нам, конечно, очень далеко. Но мы ведь развиваемся. Пытаемся ускорить темп, и, конечно, болеем за украинскую культуру, ведь мы являемся ее представителями! Хочется хорошего, качественного контента. Хочется больше авторских проектов, не купленных — понимаю, что нужно развлекать публику, но не в ущерб содержанию. А глубокого и авторского, того, что давало бы молодому поколению пищу, как в моей юности, — нет. Где детское кино, где популяризация живописи, симфонической музыки, оперы? В основном на украинском телевидении — развлекательный контент. А моя дочь, ей 19 лет, говорит: «Мама, я уже знаю, что будет в этом сериале на пару серий вперед». Содержания нет! И нет настоящих, искренних патриотических проектов, которые поднимали бы дух нации!

Владимир Быстряков, украинский композитор и пианист:

— Деградация — это мейнстрим сегодняшней, так называемой, культуры. Раньше ее образцы спокойно преодолевали границы — и песни того же «Океана Эльзы», а еще раньше Владимира Ивасюка, звучали по всему большому Советскому Союзу. Теперь окна — только в сторону Европы и Америки. Российскую культуру объявили двойником «политики Путина», общее культурное пространство — частью политики отмежевания от северного соседа. И — куда без нашей традиционной двойной морали — с одной стороны, кричим: «Воюем!», с другой — кормим солдат завтраками, которые покупаем там же, у России. А культура понесла наибольшие потери. Я дружил с Джигарханяном, Колей Караченцовым, Ларисой Удовиченко — талантом можно «заразиться»! А в последние годы фестивали жиденькие. На красной дорожке в Одессе — Моня с «Привоза» со своей женой показывают модные приобретения и захудалые деятели из Америки. Все! Когда-то я на фестивалях знакомился с В. Соломиным, Л. Ахеджаковой, Э. Быстрицкой. Это — мировая культура. А сейчас… Сенцов с «шедевром» на 5 копеек за бюджетные миллионы. Русофобские картины. Беда-то в чем? Президентам, чиновникам абсолютно не интересно было вкладываться в культуру. И все рассчитано на примитивную идеологию, в которой северный сосед — «постоянное зло», а мы — «жертвы».

Тенденции, которые наблюдаются в Украине, — это мировой тренд или наша особенность? Они связаны с изменившимися вкусами наших людей, экономической ситуацией, политикой государства, чем-то еще?

Анатолий Соловьяненко:

— Тренд с «приостановкой» движения культуры — общемировой. И если говорить, скажем, об оперном искусстве — наша Национальная опера работала периодами: с середины марта прошлого года по середину сентября, и потом еще один перерыв в январе и апреле. Все остальное время мы работали. А Нью-Йоркская The Metropolitan Opera, самый дорогой театр мира по расходам, закрылась 31 марта 2020 года — и открылась в середине сентября 2021-го! Она полтора года простаивала!

Ольга Сумская:

— Мы ведь должны воспитывать вкусы, как никто иной, — в этом призвание кино, театра и телевидения. Мы должны думать о молодом поколении, которое воспитывается без детского кино и программ — а это очень вредит! Ведь молодежь оказалась ограниченной в воспитании, особенно если закроемся на локдаун — они окажутся закрытыми, снова онлайн. И так во всем мире.

Владимир Быстряков:

— Упадок, когда начался, — он начался везде. В той же России Богомолов творит «чудеса» — на сцене совокупляются и, простите, какают. Паноптикум возведен в ранг эстетики. Я по себе знаю: последние лет тридцать пишу «в стол». Если б не соседи — обо мне бы никто не знал. А я работаю! Пишу мюзиклы, работаю с заказами для зарубежной эстрады. Для нас не представляю никакого интереса.

С другой стороны, у нас все «разрешили» и все — запретили. Под запретом русскоязычное, русское в принципе. Хотя тот же писатель Андрей Курков убежден: русскоязычное в Украине — это «наше». Но есть нарратив от Павла Климкина, который сказал как-то, что «русский в Украине — ползучая агрессия». Вот отсюда и топчемся…

Жаль, что новое поколение воспринимает эту идеологию вместе с историей, которую впихивают нам совместно с Институтом национальной памяти современные писатели вроде Ларисы Ницой. Поскольку из нас творят аграрную державу, интересным тут будет ментально-местечковое. Отсюда — узкая специализация в образовании, да и вообще — как в США, когда человека лишают общих знаний, втискивая в рамки узкой специализации, получают неразвитого, но хорошего специалиста. Это и на культуре сказывается, понимаете?.. В 60-е годы поэты собирали стадионы. Люди воспринимали их, создаваемые ими культурные образы. Сейчас стадионы собирает Монатик.

Что могло бы предпринять государство для улучшения положения деятелей культуры и искусства, а также для улучшения ситуации в этой сфере в целом?

Анатолий Соловьяненко:

— За время локдауна мы очень оценили наличие «штатной», постоянной, работы — в Украине и мире фрилансеры, которые считали себя наиболее успешными, как раз больше всех и пострадали — потому что те, кто работает в стационарных коллективах, все это время получали постоянную заработную плату: кто в полном объеме, кто — 80%.

Что хотелось бы улучшить: есть важнейший инструмент, которого мы пока не имеем, — Закон о спонсорстве и меценатстве. Он очень важен: человек, который готов оказывать помощь, должен быть в этом заинтересован, получать какие-либо бонусы от государства. И мировая практика показывает, что лучший способ мецената заинтересовать — это внедрить налоговые льготы.

Влад Троицкий:

— «Феодальные» институции, которые есть в госсекторе, фактически не имеют никакого отношения к государству. «Вассал моего вассала — не мой вассал», как в формуле феодального мира! Они неуправляемые — ни министерством, ни президентом. В принципе, эта независимость — победа. Но другое дело, что эти «удельные князья» приватизировали себе право говорить, что они — и есть культура. Насколько это соответствует запросам общества — другой вопрос.

У государства есть неплохой «кейс», который должен размыть эту ситуацию, — это Украинский культурный фонд. Появился денежный ресурс, и относительно независимый. Но сейчас появляются как частные, так и муниципальные инициативы, которые делают культурные ячейки нового типа, пространства новых смыслов и нового посыла, — как, например, Promprylad.renovatsiya в Ивано-Франковске или FESTRepublic, LEM Station во Львове, «Механика» в Харькове, Urban CAD в Херсоне. Это частные инициативы, которые и являются кристаллами, вокруг которых формируются новые смыслы. Есть такие, которые создает городская власть, — это т. н. DCCC, «Центр современного искусства» в Днепре, Центр современного искусства «Отель Континенталь» в Мариуполе (его мы начали). Это соединение частного и государственного партнерства, когда государство, понимая свою некомпетентность в этом вопросе, дает на аутсорс формирование контента, смыслов частному сектору. А он уже формирует свои правила игры внутри этих пространств.

Ольга Сумская:

— К государству очень много вопросов. Когда культура — на последнем месте, когда сокращается финансирование, проводится оптимизация… Если урезать на культуре — будем наблюдать деградацию на будущих поколениях. А деградация происходит. Не хочу обобщать. Есть в нынешнем поколении чрезвычайно талантливые, невероятные, целеустремленные молодые люди! Они и в этом, виртуальном, мире способны находить себя, зарабатывать, изобретать. Но мы должны адаптироваться к этому виртуальному миру, сохранить украинский театр, кино, сделать телевидение содержательным! Хочется видеть необычное, камерное, авторское, патриотичное кино, не только на исторические темы, но и о людях, об их отношениях. И оттянуть процент зрителей у YouTube. Дети ведь хотят более содержательного контента — и именно там они его находят. В этом, безусловно, есть своя роль и у государства.

Владимир Быстряков:

— Нынешнее государство нуждается в хорошей встряске, нужно, чтобы в нынешнем виде эта машина отошла в историю. Чтобы сюда пришли совершенно иные люди, которые, во-первых, прекратили бы вражду — с Венгрией, Россией, Беларусью. Ведь те, кто сегодня проводят нашу культурную политику, — основные выгодоприобретатели от сотрудничества с Америкой. Стоят на страже американских потребностей в Украине — стране с хорошими полезными ископаемыми и очень покорным народом. И в этом — высокий цинизм… Пока умных, кто что-то может сделать в этой стране, становится все меньше. Это — Толочко, которому выкручивают руки за его правдивое отношение к истории. Это — люди, с которыми не хотят разговаривать. Противовес тем, кто клянется в преданности Украине: но им бы только занять место, а дальше — коррупция, «хапнуть, пока можно»…

Заключение Общественной экспертизы

На фоне общей ситуации в нашей стране надежда на то, что в украинской культуре все хорошо, выглядела бы как минимум странно. Культурная жизнь — часть общественной жизни нации, а во времена кризисов и испытаний именно на культуре власть пытается сэкономить. В Украине если культура как-то и финансируется, то либо «по инерции», заданной еще во времена СССР, либо в пропагандистских целях для прославления себя же, любимой власти.

Конечно, сказываются и общемировые тенденции: например, пандемия коронавируса и связанные с ней локдауны. Однако не пандемия стала причиной того, что в Украине так и не открылся музей выдающегося художника Ивана Марчука (обещал еще Ющенко в 2005 году), что замечательный поэт Василий Голобородько живет чуть ли не в бараке и издает поэтические сборники за свой счет, что даже Киевскую филармонию (не говоря уж о других городах) перестали посещать гастролеры с мировым именем. Разрыв отношений с Россией и другими странами СНГ ударил по популярности украинских артистов, зато концерты редких российских гостей проходят в Украине с супераншлагами, несмотря на жалкие протесты «националистов», которых, похоже, нанимают те же политики.

Одними только лозунгами славы украинской культуре не добавить. Сама установка украинской власти на то, что успешная карьера и счастливая жизнь сводятся к бесконечной переработке деликатесов в биологические отходы, сказывается на популярности украинских музыкантов и художников. У нас есть выдающиеся оперные певцы, художники, поэты, дирижеры и актеры. Но их продвижение, популяризация их творчества — дело украинских элит и украинского общества. В этой поддержке, наряду с государственными программами и меценатской помощью должны видеть свое предназначение люди во власти. Без нее культуру ждет дальнейшая стагнация, а нация без культуры — лишь гумус, вскармливающий чужие культурные всходы.